Беззвучно махая невидимой юбкой,
Стуча каблуками чечётку во тьме,
Качаясь на озере мертвою шлюпкой,
Гниёт она заживо в мрачной тюрьме…
Весь мир — это звуки станков на заводе,
И вечером театр — спасенье души.
Чувствует свет, как лучи на восходе.
Мюзиклы — нить в беcтропной глуши.
Зрение тает как слово в подсказке…
Видит она лишь в виденьях своих:
Мир превратится в яркие краски,
Песни заманят её и чужих…
Жизнь отдаёт за спасение сына:
Лишь бы он видел в ярких тонах.
Сжечь бы дотла, как воздух в пустыне,
Мир, утонувший в смертных грехах…
Забрав свои деньги, убив офицера,
Будет повешена — вот приговор
Но не угаснет в душе её вера,
Что сын будет видеть — был договор.
Мешок и ремни сковали движение,
Раздался звонок — оглушающий гонг,
Жизнь оборвётся на сладостном пении:
«You see, you can make it only last song…»
Вверх